О чем эта книга: Ни о чём и о всякой всячине. Собрание писем и дневников лорда Байрона с отличными комментариями (речь идет об издании, вышедшем в серии «Литературные памятники» в 1963 году) — по сути жизнь и приключения Байрона, описанные им самим, шаг за шагом, с детства и до самой смерти.
Кто автор: Джордж Гордон Байрон (1788 — 1824) — думаю в представлении он не нуждается, но напишу на всякий случай, что был он поэт, парламентарий, политик и повеса, аристократ, спортсмен и денди; многогранная, в общем, личность.
Что вы узнаете: массу безнадёжно устаревших сплетен двухвековой давности — в первую очередь. На самом деле это довольно увлекательно: вы практически своими глазами увидите как венецианки делили любовников и потом с этими любовниками скандалили, как карбонарии устраивали восстания и заговоры, как вели себя английские издатели и литературный бомонд. Вы узнаете с кем Байрон спал, какое применение находили изысканные дамы начала XIX века лобковым волосам, как утонул Перси Биши Шелли и благодаря какой глупости появился на свет роман «Франкенштейн».
Кому стоит читать книгу: Любителям скандальной хроники, как вы поняли — настоящий мастер-класс, идеально изложенные сплетни. Кроме того, книжка может заинтересовать почитателей Байрона, любителей истории и интересующихся литературой начала XIX столетия.
Кому не стоит читать: Тем, кто Байрона не читал. Для того, чтобы получить от этой книги удовольствие — надо довольно много знать о том, каким был мир (и английская литература) в первой четверти позапрошлого века.
Оценка: ★★★★★
Очень занимательно. Вы обнаружите, что у туберкулёзно-бледного, мрачного и загадочного романтического поэта — было развитое чувство юмора. Хоть, возможно, несколько специфическое: его характеризует, например, отправка другу письма, оповещающего о смерти Байрона и написанного от имени его (Байрона) слуги.
Остаётся только пожалеть о том, что его воспоминания были уничтожены.
«Я не знаю, как живут другие, но не могу себе представить ничего более странного, чем моя жизнь бывала в молодости. Я написал свои воспоминания, но опустил при этом все действительно важное и значительное, из уважения к мертвым, к живым и к тем, кому суждено быть и тем и другим».